Проблема левшества является уже долгие годы одной из наиболее дискутабельных в различных областях науки о человеке. Право- или леворукость — важнейшее из его психофизиологических свойств, отражение которого актуализируется в типе мозговой организации психических процессов. Отметим еще раз, что здесь мы говорим именно о генетических левшах, амбидекстрах и правшах с семейным левшеством, а не о псевдолевшестве (патологическом левшестве).
Атипия психического развития — одна из базовых особенностей лиц с наличием фактора левшества. Нейрофизиологическими исследованиями показано, что у левшей в детстве отмечается снижение уровня межполушарных связей симметричных центров правой и левой гемисфер мозга. Взаимодействия различных зон внутри левого (речевого) полушария менее дифференцированы и избирательны; имеет место целый комплекс иных, не менее существенных особенностей становления биоэлектрической активности мозга. Так, факторный анализ нейрофизиологических данных продемонстрировал, что у левшей (детей и взрослых) менее выражена возрастная динамика, выявляется общее сходство структуры пространственной организации мозговых ритмов больших полушарий, которая у правшей с возрастом приобретает асимметричную («взрослую») структуру.
Эти данные наряду с рядом клинических исследований убедительно указывают на признаки атипичного формирования межполушарных и подкорково-корковых функциональных взаимоотношений у левшей по сравнению с правшами. Многочисленные нейробиологические, нейрофизиологические данные подтверждают, что церебральный онтогенез их обладает разнообразными специфическими чертами: не дифференцируются внутри- и межполушарные связи, они менее избирательны, выявляется отставание в развитии биоэлектрической ритмики мозга, имеется склонность к снижению иммунных и гормональных регуляций.
Атипия психического развития актуализирует себя именно в том, что у детей-левшей традиционная, базовая для правшей нейропсихологическая схема онтогенеза если не рассыпается, то существенно изменяется.
Поскольку, по-видимому, конкретный психологический фактор (отдельное функциональное звено, аспект целостного психического процесса) у левши может быть «совмещен» с абсолютно неадекватной ему зоной мозга, можно с большой долей уверенности говорить, что его становление в онтогенезе идет не непосредственно, как у правшей, а опосредованно и многоканально. Соответственно выстраиваются психические функции и межфункциональные связи. Кроме того, если для правшей естественна определенная последовательность всей этой драматургии, то у левшей она менее предсказуема.
Реальность такова, что практически все дети-левши изыскивают самые немыслимые внешние и внутренние средства, позволяющие альтернативно, без опоры на первичный (в традиционном понимании) фактор, решать проблемы, прямо связанные с его актуализацией. Об этом мы очень подробно будем говорить в последующих главах.
Наиболее впечатляюще выглядит то, как на фоне явной незрелости какого-то психического фактора у левшей развивается психическая функция, требующая его как первичного, базисного. Феноменологически это — функциогенез ниоткуда. Между тем тщательный нейропсихологический анализ показывает, что базисным для левши стал иной фактор, который подчас у правшей вообще не актуален.
Однако власть детей-левшей над собственным факторогенезом обрывается там, где в психическую деятельность должны включаться процессуальные, динамические параметры, что также обусловлено их мозговой организацией.
Здесь нет дополнительных возможностей для формирования фактора: кинетика в широком смысле либо актуализируется плавно, сукцессивно, в заданном направлении. А это возможно только в условиях достаточно жесткой иерархии мозгового обеспечения в подкорково-корковом, внутри- и межполушарном ракурсе. Либо, напротив, она «буксует» на каждом шагу. Отсюда столь типичный для левшей неблагополучный, сравнительно поздний дебют моторных компонентов любой функции, обнаруживающие себя в течение всей их жизни чисто динамические трудности в речи, памяти, движениях и т.п.
Становление межполушарных взаимодействий весьма проблематично при атипии. Вследствие этого традиционны для левшей задержки речевого развития, овладения письмом, чтением: ведь все это требует организованной парной работы полушарий. У них изначально и пожизненно отсутствует упроченная пространственно-временная система координат, что и проявляется в феноменах «зеркальности», «эффектах времени» и т.п. Почему же?
Рассмотрим несколько примеров межполушарного функционального онтогенеза. Всем известно, что фонематический слух является классическим примером левополушарной локализации психологического фактора у правшей. Но очевидно, что, прежде чем стать звеном речевого звукоразличения, он должен на первых этапах онтогенеза сформироваться и автоматизироваться как тональное звукоразличение; звуковая дифференцировка бытовых и природных шумов, голоса человека; наконец, восприятие просодики маминой речи в разных ситуациях, в зависимости от близости ее тела, собственного телесного комфорта/дискомфорта и т.п.
Иными словами, развитие фонематического слуха до его фокусировки в левом полушарии должно быть максимально обеспечено прелингвистическими правополушарными компонентами («превербитумом», доречевым общением), всесторонним взаимодействием ребенка с окружающим миром (где все имеет свое «имя») и введением в действие механизма межгемисферного переноса.
Как доказывают нейропсихологические исследования, именно дефицит или несформированность последнего могут приводить к грубейшим задержкам речевого развития, в частности по сенсорному типу. Понятно, что недостаточная сформированность речевого звукоразличения самым пагубным образом будет сказываться и на словарном запасе ребенка, и на его возможности продуктивно выражать свои мысли, и на освоении письма, счета и т.д. Ведь все эти функции с необходимостью требуют усвоения многократно повторенной, правильно воспринятой и понятой, из раза в раз одинаково звучащей речи другого (мамы, учителя, друзей).
Другим очевидным примером служит становление межполушарного обеспечения пространственных представлений как целостной функциональной системы. До того как в обиходе ребенка появятся слова «выше», «вниз», «вперед», «голова», «левая рука», то есть актуализируются соматорефлексия и вербальная маркировка пространства (левое полушарие), в правом полушарии должны в полной мере сформироваться соматогнозис и обобщенный полимодальный перцептивный образ телесного и опто-мануального непосредственно-чувственного взаимовлияния с объектами внешнего пространства.
Или известный всем феномен зеркальности, который демонстрируют практически все дети в процессе усвоения букв и цифр. А уж левшата!.. Он является не чем иным, как отражением равноправного сосуществования в правом и левом полушариях мозга перцептивных и мнестических «двойных энграмм» (по М. Газзаниге). Это факт несформированности функциональной асимметрии мозга, а следовательно, локуса правополушарного контроля за направлением процессов восприятия и памяти.
Общеизвестно, что данный дефицит элиминируется вслед за стабилизацией доминантной роли правого полушария по отношению к широкому спектру пространственных факторов и к опережающей первичной симультанной обработке (по Э.А. Костандову) любого стимула. Это приводит к стагнации вектора восприятия от левой стороны перцептивного поля к правой и закономерному подавлению «двойных энграмм».
Очевидно, что одновременно происходит возрастание доминантной роли левого полушария по отношению к реализации знаковых программ (каковыми являются буквы и цифры). В условиях того или иного дефицита межполушарных взаимодействий «зеркальные» феномены не исчезают естественным путем, но продолжают актуализироваться длительное время, вплоть до момента, когда ребенок не научится произвольно контролировать такие ошибки, то есть обсуждаемый вектор восприятия так и не становится автоматизмом. Что и наблюдается у левшат повсеместно.
Любой, кто вступает в контакт с ребенком-левшой, приходит в радостное недоумение от его видения мира. Это не просто отсутствие пространственных навыков и во внешнем, и во внутреннем планах, на макро- или микроуровне. В мире левшат читать, писать, рисовать, считать, вспоминать, интерпретировать сюжетную картинку можно начать с любой стороны. Они так видят! Когда необходимо сканирование большого перцептивного поля, это усугубляется хаотичностью и пофрагментарностью. Впрочем, этому посвящена целая глава, где мы и обсудим подробно, мягко говоря, своеобразные и весьма неординарные «взаимоотношения» левшат с пространством.
Очевидно, что при атипии психического развития не формируется полноценно важнейший для адаптации пласт психической актуализации — уровень автоматизмов, упроченных навыков и операций. Эти дети в течение длительного срока привлекают максимум внешних, осознаваемых средств для овладения теми навыками, которые у правшей формируются и закрепляются независимо от их желания, просто по определенным законам психического развития. Левша как бы всякий раз изобретает свой способ овладения миром правшей. Недаром, по результатам специальных психологических исследований, один из самых высоких рангов у левшей — самоконтроль.
Безусловно, опора на богатый арсенал средств на порядок увеличивает количество степеней свободы для достижения той или иной цели, что и констатируется постоянно в леворукой популяции как повышенная креативность, способность к нетривиальным решениям и прочее. Но это и свидетельство слабости, ненадежности адаптивных механизмов, изнашиваемости нервной системы, что и наблюдается у левшей, в том числе в онтогенезе, — частые аффективные срывы, склонность к эмоционально-личностной несостоятельности, психосоматическим пароксизмам, а подчас и более серьезным поведенческим и жизненным проблемам.
Материал подготовлен Ириной Ереминой по книге Семенович А.В. Эти невероятные левши: Практическое пособие для психологов и родителей